Свобода как специфицирующая характеристика человеческого существования

Сартр говорит о специфичности экзистенции и человеческого акта как переживающего и, стало быть, понимающего себя превзойдения наличного к своей цели. Человеческий акт трактуется им как “отрицательность” по отношению к данному. Именно спе­цифичность человеческой практики и фиксируется поздним Сар­тром категорией экзистенции: она есть не “устойчивая субстан­ция, покоящаяся в самой себе”, а “беспрерывная неустойчивость, отрыв всем телом от себя. Поскольку это стремление к объектива­ции принимает различные формы у разных индивидов, так как оно нас проектирует в поле возможностей, из которых мы осуще­ствляем одни и исключаем другие, мы называем его также выбо­ром или свободой” (“Критика диалектического разума”, 1960).

Никогда не совпадая с тем, “что сделали из него”, человек у Сартра есть то, что он сам делает из того, что сделали с ним; и, в качестве такой работы самоопределения, он есть то, что превосходит все обусловливания – социально-экономические, историчес­кие, телесные, языковые и др. Само это усилие преодоления на­личного, данного к собственной цели, сам этот акт трансцендирования обстоятельств (условий) и самотрансцендирования и есть собственно человеческое.

Экзистенция объявляется, таким образом, необходимым по­средником между прошлым и будущим мира, между “двумя мо­ментами объективности”. Это позволяет Сартру артикулировать проблемы связи экзистенции с историей и социумом, соотноше­ния свободы и необходимости в истории, интеллигибельности ис­тории и другое вокруг смысловой оси “структура – поведение”.

В “Семейном идиоте” – незавершенных исследованиях о жизни и творчестве Флобера – Сартр, заменив свое рационалистическое понятие сознания понятием “переживание”, по-прежнему стремил­ся сохранить специфичность экзистенции как существования, при­сутствующего в своем опыте и с самим собой, понимающего мир и себя и, в зазоре этого фактического понимания, принимающего ра­дикальное решение о своем способе быть в мире.

Тема принципиальной связи экзистенции и свободы, непознава­емости их научными средствами развивается и Ясперсом. Человека нельзя выводить из чего-то другого, он – “непосредственная основа всех вещей. Понимание этого означает свободу человека, которая в любой другой тотальной зависимости его бытия утрачивается и лишь в этой тотальной зависимости полностью обретает себя”. Че­ловек, по Ясперсу, находит в себе то, что он не находит нигде в мире: “нечто непознаваемое, недоказуемое, всегда непредметное, нечто ускользающее от всякой исследовательской науки”. Это, по Яспер­су, и есть “свобода и то, что с ней связано”.