Научное познание и его специфические признаки

Наука как объективное и предметное знание. Научное знание, как и все формы духовного производства, в конечном счете необ­ходимо для того, чтобы направлять и регулировать практику. Различные виды познавательной деятельности по-разному вы­полняют эту роль, и анализ этого различия является первым и необходимым условием для выявления особенностей научного познания.

Известно, например, что в мифах древних народов силы приро­ды всегда уподобляются человеческим силам, а ее процессы – че­ловеческим действиям. Первобытное мышление при объяснении явлений внешнего мира неизменно прибегает к их сравнению с человеческими поступками и мотивами. Лишь в процессе дли­тельной эволюции общества познание начинает исключать антро­поморфные факторы из характеристики предметных отношений. Важную роль в этом процессе сыграло историческое развитие предметной практики и прежде всего совершенствование средств и орудий труда.

По мере усложнения орудий те операции, которые непосред­ственно производились человеком, начинали “овеществляться”, выступая как последовательное воздействие одного орудия на другое и лишь затем на преобразуемый объект. Тем самым свой­ства и состояния объектов, возникающие благодаря указанным операциям, переставали казаться вызванными непосредственны­ми усилиями человека, а все больше выступали в качестве резуль­тата взаимодействия самих природных предметов. Так, если на ранних стадиях цивилизации перемещение грузов требовало мус­кульных усилий, то с изобретением рычага и блока, а затем про­стейших машин можно было заменить эти усилия механически­ми.

Подобная передача человеческих функций механизмам при­водит к новому представлению о силах природы. Раньше эти силы понимались только по аналогии с физическими усилиями челове­ка, а теперь начинают рассматриваться как механические силы. Приведенный пример может служить аналогом того процесса “объективизации” предметных отношений практики, который, по- видимому, начался уже в эпоху первых городских цивилизаций древности. В этот период познание начинает постепенно отделять предметную сторону практики от субъективных факторов и рас­сматривать эту сторону как особую, самостоятельную реальность.

о преобразование мира может принести успех только тогда, когда оно согласуется с объективными законами изменения и раз­вития его предметов. Поэтому основная задача науки – выявить эти законы. Применительно к процессам преобразования природы эту функцию выполняют естественные и технические науки. Процессы изменения социальных объектов исследуются общественными на­уками.

Поскольку в деятельности могут преобразовываться самые различные объекты – предметы природы, человек (и состояния его сознания), подсистемы общества, знаковые объекты, функциониру­ющие в качестве феноменов культуры, и так далее, – постольку все они могут стать предметами научного исследования.

Ориентация науки на изучение объектов, которые могут быть включены в деятельность, либо актуально, либо потенциально, как возможные объекты ее будущего освоения, и их исследование как подчиняющихся объективным законам функционирования и развития составляет одну из важнейших особенностей научного познания.

Эта особенность отличает его от других форм познава­тельной деятельности человека. Так, например, в процессе худо­жественного освоения действительности объекты, включенные в человеческую деятельность, не отделяются от субъективных фак­торов, а берутся в своеобразной “склейке” с ними. Любое отраже­ние предметов объективного мира в искусстве одновременно вы­ражает ценностное отношение человека к предмету.

Портрет, написанный ве­ликим художником, в какой-то мере выступает и как автопорт­рет). Наука ориентирована на предметное и объективное исследо­вание действительности. Из этого, конечно, не следует, что лично­стные моменты и ценностные ориентации ученого не играют роли в научном творчестве и не влияют на его результаты.

Научное познание отражает объекты природы не в форме со­зерцания, а в форме практики. Процесс же этого отражения обус­ловлен не только особенностями изучаемого объекта, но и много­численными факторами социокультурного характера. Рассматривая науку в ее историческом развитии, можно обна­ружить, что по мере изменения типа культуры меняются стандар­ты изложения научного знания, способы видения реальности в на­уке, стили мышления, которые формируются в контексте культу­ры и испытывают воздействие самых различных ее феноменов.

Это воздействие может быть представлено как включение различ­ных социокультурных факторов в процесс порождения собствен­но научного знания. Однако констатация связей объективного и субъективного в любом познавательном процессе и необходи­мость комплексного исследования науки в ее взаимодействии с дру­гими формами духовной деятельности человека не снимают вопро­са о различиях между наукой и этими формами (обыденным позна­нием, художественным мышлением и т. п.). Первое и необходимое среди них – объективность и предметность научного познания.

Но, изучая объекты, преобразуемые в деятельности, наука не ограничивается познанием только тех предметных связей, кото­рые могут быть освоены в рамках наличных, исторически сложив­шихся на данном этапе развития общества форм и стереотипов деятельности. Наука стремится и к тому, чтобы создать задел зна­ний для будущих форм практического изменения мира. Поэтому в науке осуществляются не только исследования, об­служивающие сегодняшнюю практику, но и такие, результаты ко­торых могут найти применение только в будущем.

Движение позна­ния в целом обусловлено не только непосредственными запросами сегодняшней практики, но и познавательными интересами, через которые проявляются потребности общества в прогнозировании будущих способов и форм практического освоения мира. Например, постановка внутринаучных проблем и их решение в рамках фундаментальных теоретических исследований физики привели к откры­тию законов электромагнитного поля и предсказанию электромаг­нитных волн, к открытию законов деления атомных ядер, и т. п.

Все эти теоретические открытия заложили основу для будущих при­кладных инженерно-технических исследований и разработок. Вне­дрение последних в производство, в свою очередь, революционизи­ровало технику и технологию – появились радиоэлектронная ап­паратура, атомные электростанции, лазерные установки и т. д.

Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобра­зуемых в сегодняшней практике, но и тех, которые могут стать предметом массового практического освоения в будущем, является второй отличительной чертой научного познания. Эта черта позволяет разграничить научное и обыденное стихийно-эмпиричес­кое познание и вывести ряд конкретных определений, характери­ зующих природу научного исследования.

Основные отличия науки от обыденного познания. Зародыше­вые формы научного познания возникли в недрах и на основе обы­денного познания, а затем отпочковались от него. По мере разви­тия науки и превращения ее в один из важнейших факторов раз­вития цивилизации ее способ мышления оказывает все более ак­тивное воздействие на обыденное сознание. Это воздействие раз­вивает содержащиеся в обыденном стихийно-эмпирическом по­знании элементы объективного отражения мира.

Особенности объектов науки делают недостаточными для их осво­ения те средства, которые применяются в обыденном познании. Хотя наука и пользуется естественным языком, она не может только на его основе описывать и изучать свои объекты.

Во-первых, обыденный язык приспособлен для описания и предвидения объектов, вплетен­ных в наличную практику человека (наука же выходит за ее рамки); во-вторых, понятия обыденного языка нечетки и многозначны, их точ­ный смысл чаще всего обнаруживается лишь в контексте языкового общения, контролируемого повседневным опытом. Наука же не может положиться на такой контроль, поскольку она преимущественно име­ет дело с объектами, не освоенными в обыденной практической дея­тельности. Чтобы описать изучаемые явления, она стремится как мож­но более четко фиксировать свои понятия и определения.

Выработка наукой специального языка, пригодного для описа­ния ею объектов, необычных с точки зрения здравого смысла, явля­ется необходимым условием научного исследования. Язык науки постоянно развивается по мере ее проникновения во все новые области объективного мира. Причем он оказывает обратное воздей­ствие на повседневный, естественный язык. Например, слова “элек­тричество”, “клонирование” когда-то были специфическими науч­ными терминами, а затем прочно вошли в повседневный язык.

Наряду с искусственным, специализированным языком науч­ное исследование нуждается в особой системе специальных орудий, которые, непосредственно воздействуя на изучаемый объект, по­зволяют выявить возможные его состояния в условиях, контроли­руемых субъектом. Отсюда необходимость специальной научной аппаратуры (измерительных инструментов, приборных устано­вок), которые позволяют науке экспериментально изучать новые типы объектов.

Научная аппаратура и язык науки есть прежде всего продукт уже добытых знаний. Но подобно тому как в практике продукты труда превращаются в средства труда, так и в научном исследова­нии его продукты – научные знания, выраженные в языке или опредмеченные в приборах, – становятся средством дальнейшего ис­следования, добывания новых знаний.
Особенностями объектов научного исследования можно объяс­нить и основные особенности научных знаний как продукта науч­ной деятельности. Их достоверность уже не может быть обоснова­на только их применением в производстве и обыденном опыте.

Наука формирует специфические способы обоснования истиннос­ти знания: экспериментальный контроль за получаемым знанием, выводимость одних знаний из других, истинность которых уже доказана. Процедуры выводимости обеспечивают не только пере­нос истинности с одних фрагментов знания на другие, но и делают их связанными между собой, организованными в систему. Систем­ность и обоснованность научного знания – еще один существенный признак, отличающий его от продуктов обыденной познаватель­ной деятельности людей.

В истории науки можно выделить два этапа ее развития: зарож­дающуюся науку (преднауку) и науку в собственном смысле сло­ва. На стадии преднауки познание отражает преимущественно те вещи и способы их изменения, с которыми человек многократно сталкивается в производстве и обыденном опыте. Эти вещи, свой­ства и отношения фиксировались в форме идеальных объектов, с которыми мышление оперировало как со специфическими пред­метами, замещающими объекты реального мира.

Соединяя исход­ные идеальные объекты с соответствующими операциями их пре­образования, ранняя наука строила таким путем модели тех изме­нений предметов, которые могли быть осуществлены в практике. Примером таких моделей могут служить знания об операциях сложения и вычитания целых чисел. Эти знания представляют собой идеальную схему практических преобразований, осуществляемых над предметными совокупностями.
Однако по мере развития познания и практики наряду с отме­ченным формируется новый способ построения знаний.

Он зак­лючается в построении схем предметных отношений за счет пере­носа уже созданных идеальных объектов из других областей зна­ния и объединения их в новую систему без непосредственного об­ращения к практике. Таким путем создаются гипотетические схемы предметных связей действительности, которые затем прямо или косвенно обосновываются практикой.

Вначале этот способ исследования утвердился в математике. Так, открыв для себя класс отрицательных чисел, математика рас­пространяет на них все те операции, которые были приняты для положительных чисел, и таким путем создает новое знание, харак­теризующее ранее не исследованные структуры объективного мира. В дальнейшем происходит новое расширение класса чисел: применение операций извлечения корня к отрицательным числам формирует новую абстракцию – “мнимое число”. И на этот класс идеальных объектов опять распространяются все те операции, ко­торые применялись к натуральным числам.

Описанный способ построения знаний утверждается не только в математике. Вслед за нею он распространяется на сферу есте­ственных наук. В естествознании он известен как метод выдвиже­ния гипотетических моделей реальности (гипотез) с их последую­щим обоснованием опытом.

Еще одно существенное отличие научного исследования от обы­денного познания -различия в методах познавательной деятельно­сти. Объекты, на которые направлено обыденное познание, фор­мируются в повседневной практике. Приемы, посредством которых каждый такой объект выделяется и фиксируется в качестве предме­та познания, как правило, не осознаются субъектом в качестве спе­цифического метода познания. Иначе обстоит дело в научном исследовании. Здесь уже само обнаружение объекта, свойства которо­го подлежат дальнейшему изучению, составляет весьма трудоем­кую задачу.

Например, чтобы обнаружить короткоживущие частицы – ре­зонансы, современная физика ставит эксперименты по рассеива­нию пучков частиц и затем применяет сложные расчеты. Обычные частицы оставляют следы – треки – в фотоэмульсиях или в камере Вильсона, резонансы же таких треков не оставляют. Они живут очень короткое время и за этот промежуток времени проходят рас­стояние меньше размеров атома.

В силу этого резонанс не может вызвать ионизации молекул фотоэмульсии или газа в камере Вильсона и оставить наблюдаемый след. Однако, когда резонанс распадается, возникающие при этом частицы способны оставлять следы указанного типа. На фотографии они выглядят как набор лучей-черточек, исходящих из одного центра. По характеру этих лучей, применяя математические расчеты, физик определяет на­личие резонанса.

Таким образом, для того чтобы иметь дело с од­ним и тем же видом резонансов, исследователю необходимо знать условия, в которых появляется соответствующий объект. Он обя­зан четко определить метод, с помощью которого в эксперименте может быть обнаружена частица. Вне метода он вообще не выдели i изучаемый объект из многочисленных связей и отношений предметов природы.

Чтобы зафиксировать объект, ученый должен знать методы такой фиксации. Поэтому в науке изучение объектов, выявление их свойств и связей всегда сопровождается осознанием методов, посредством которых исследуются объекты. Объекты всегда даны человеку в системе определенных приемов и методов его деятельности. Но эти приемы в науке уже не очевидны, не явля­ются многократно повторяемыми в повседневной практике при­емами.

И чем дальше наука отходит от привычных вещей повсед­невного опыта, углубляясь в исследование “необычных” объек­тов, тем яснее и отчетливее проявляется необходимость в осозна­нии методов, посредством которых наука вычленяет и изучает эти объекты. Наряду со знаниями об объектах наука формирует знания о методах научной деятельности. Потребность в развер­тывании и систематизации знаний второго типа приводит на высших стадиях развития науки к формированию методологии как особой отрасли научного исследования, признанной направ­лять научный поиск.

Наконец, занятия наукой требуют особой подготовки познаю­щего субъекта, в ходе которой он осваивает исторически сложив­шиеся средства научного исследования, обучается приемам и ме­тодам оперирования с этими средствами. Включение субъекта в научную деятельность предполагает наряду с овладением специ­альными средствами и методами также и усвоение определенной системы ценностных ориентаций и целевых установок, специфи­ческих для науки.

В качестве одной из основных установок науч­ной деятельности ученый ориентируется на поиск истины, вос­принимая последнюю как высшую ценность науки. Эта установка воплощается в целом ряде идеалов и нормативов научного позна­ния, выражающих его специфику в определенных стандартах организации знания (например, требования логической непротиворечивости теории и ее опытной подтверждаемости), в поиске объяснения явлений, исходя из законов и принципов, отражаю­щих сущностные связи исследуемых объектов и т. д.

Не менее важ­ную роль в научном исследовании играет установка на постоян­ный рост знания, получение нового знания. Эта установка выра­жается и в системе нормативных требований к научному творче­ству (например, запретов на плагиат, допустимости критического пересмотра оснований научного поиска как условий освоения все новых типов объектов и т. п.).

Наличие специфических для науки норм и целей познавательной Деятельности, а также специфических средств и методов, обеспечиваю­щих постижение все новых объектов, требует целенаправленного фор­мирования ученых-специалистов. Эта потребность приводит к появлению “университетской составляющей науки” – особых организа­ций и учреждений, обеспечивающих подготовку научных кадров.